Имеют права сажать мужа в этом случае?

85% всех бездомных — мужчины.

* Мужчины составляют 95% всех обитателей тюрем.

Современный мужчина – это пожизненный раб
Закономерно, что публикации о российском Матриархате, в частности, о матриархальной «семье» в России вызывают достаточно большой интерес. Ведь человек трижды становится зависимым от семьи: первый раз – будучи ребёнком, второй раз – состоя в браке, третий раз – когда его дети сами создают семью. Современную «семью» можно анализировать с исторической, психологической, экономической, правовой сторон, что, собственно, и делает орава политиков, экономистов и социологов, ища днём с огнём причину полной деградации семейных отношений в РФ. Я же просто расскажу анекдот, который полностью описывает, что такое «семья» в России на сегодняшний день:
На серебряную свадьбу к супругам съехались гости. Поздравления, разговоры, то-сё. Между делом, один из гостей спрашивает: – А кто у вас глава семьи? Жена: – Хозяин, подай голос! Муж (грустно): – Гав.
Что говорить, от современной «семьи» несёт таким забористым запахом фекалий, канализации и сероводорода, что порой удивляешься, как людей вообще не выворачивает, когда какое-нибудь чиновное рыло с телеэкрана не начинает привычную чушню про «защиту материнства и детства», вкупе с ещё более полным «укреплением семьи». Возможно сказывается коммунистическая закалка: ведь в России брак упразднили ещё в 1917 году декретами Совнаркома «О расторжении брака» и «О гражданском браке, о детях и ведении книг актов состояния». Данные декреты отменили базовые, фундаментальные положения, на которых тысячелетиями строился брак, как то: подчинение жены мужу, детей – родителям, позиционирование брака, как особого союза – «таинства» в церковной терминологии. Брак был юридически уравнен с внебрачным сожительством и превращён в госинкубатор по производству новых «человеческих единиц». Впрочем, семья в СССР по инерции существовала, правда вырождаясь и деградируя от десятилетия к десятилетию. Ну а сегодня называть ЭТО семьёй, можно только обкурившись планом Путина, не иначе!
Тем не менее, жизнь то кипит: дворцы бракосочетаний атакуют с двух сторон – по пятницам, субботам женят, по вторникам, четвергам разводят! Психологи советуют, как поддерживать и укреплять семейные отношения. Социологи и статистики подсчитывают убыль населения и обещают бурный рост рождаемости прямо со следующей недели. С высоких
трибун выдвигаются новые ещё более эпохальные решения, которые окончательно укрепят российскую матриархальную семью. 2008 год высочайше провозглашен Годом Семьи или Свиньи (?), не знаю как правильно! Короче, совместными усилиями был надут пузырь лжи, демагогии и лицемерия просто апокалипсических масштабов! Всё по новейшим, прогрессивным методикам и рецептам из сказки Андерсена «Новое платье короля». Впрочем, там всё же нашёлся один мальчик, воскликнувший: «Смотрите, а король то голый!» Жалко, что сейчас не найдётся мальчика, который бы крикнул: «Смотрите, а народ то голый!» Но о мальчиках я писать не буду, поговорим лучше о тех, в кого эти мальчики вырастают т.е. о мужчинах!
Сами себя мужчины в России называют «мужиками», иногда в словосочетании «настоящий мужик». Что этимологически совершенно справедливо. Ведь кто такой был «мужик» в царской России? Крепостной крестьянин, обязанный работать, обслуживая потребности своих господ, ничего не получая взамен. Так что «мужик» – это в самое яблочко!
Вообще о мужиках пресса пишет мало и неохотно. Если пишет, то всё больше как о пьяноватых, туповатых субъектах, не способных даже поджарить себе яичницу. Радуют только российские женщины – они у нас аксиоматично самые красивые, милые и хозяйственные в мире! А почему? Всё просто: женщины в России размножаются клонированием, а значит в них нет генов ужасных мужиков – неумех и алкоголиков! Ещё реже мужиков показывают по ТВ. Для телепоказов есть колода из десяти тысяч мужчин политико-артистического бомонда, которая тасуется из года в год. Впрочем, иногда рядовые мужчины проникают и на экран. Вот, например, показывали торжественное вручение во дворце бракосочетаний сертификатов на Матерный Капитал. В соответствии со статьёй 19 Конституции, мужчины и женщины в РФ имеют «равные права». Поэтому один супруг получает 300 000 рублей, а другой на это смотрит. Так вот, при вручении сертификатов мужчины были. Стояли рядом с жёнами. Только интересно в качестве кого? В качестве доноров спермы? Или в виде наглядной иллюстрации к статье 61 Семейного Кодекса РФ, утверждающего, что «Родители в России имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей (родительские права)»? Кому как, а мне это напоминает чисто российский анекдот:
Муж не полностью сдал зарплату жене, пытаясь оставить, так называемую, «заначку». Жена стала избивать его шваброй. Муж проворно спрятался под кровать. Жена кричит: – Выходи! – Не выйду! – Выходи! – Не выйду! – Выходи, скотина, немедленно. – Кто хозяин в доме? Сказал «не выйду», значит не выйду!
Заначка – это часть денег от зарплаты, которую муж утаивал от жены на свои нужды. Дело в том, что ещё давно, до исторического материализма, во многих советских семьях был заведён такой порядок, когда муж сдавал ВСЕ деньги жене, хотя юридически он вроде бы не считался лишённым своих прав и даже формально был дееспособен. После сдачи денег советский человек или гомосоветикус, он же – гомосос, как его ласково назвал философ Александр Зиновьев, отправлялся во двор изображать вид чуждого мирской суете человека. Во времена Совка, до благотворного влияния китайско-турецкой текстильной промышленности, иногда встречались на улице колоритные советские пары: одетый во что то серое и потёртое «мужчинка» и холёная, сытая баба, упакованная по последней советской моде, вышагивающая, что твоя королева!
Современные «дарагие рассияне» – это уже третье поколение, воспитанное в чисто матриархальных семьях. Мужчины и женщины в России давно живут в разных мирах: женщины в современности, где есть права человека, социальные программы, уважение к личности, мужчин

«Антисемейный закон»: Мужчин хотят выселить из собственных квартир

Лоббисты «закона о бытовом насилии» не скрывают, что готовы оставить собственников без их жилья

Прошедшая 24 декабря в Москве пресс-конференция лоббистов так называемого Закона о семейно-бытовом насилии должна была, по мысли её организаторов, снять многие острые вопросы касательно этого проекта, уже разделившего общество и заставившего лидера страны усомниться в целесообразности принятия этого документа. В мероприятии приняли участие: член Совета Федерации Инна Святенко, депутат Государственной Думы Оксана Пушкина, адвокаты Алексей Паршин (защитник сестер Хачатурян) и Мари Давтян, «правозащитница» Алёна Попова (активистка «болотной оппозиции», обещавшая в 2012 году, что спустя пять лет станет премьером России).

Такой блестящий состав обещал разъяснения и откровения. И они случились. Однако вместо умиротворения новые заявления «антисемейников» лишь подлили масла в огонь. Фактически они заявили о том, что проблемы угрозы ложных обвинений не существует, а право собственности и неприкосновенности жилища, закрепленное в Конституции, может попросту игнорироваться.

Одним из самых острых моментов предлагаемого законопроекта стала концепция «защитного предписания» – согласно нему человек, в отношении которого оно выносится, лишается права находиться под одной крышей с предполагаемой жертвой. Поскольку дискуссии ведутся о так называемом домашнем насилии, это значит, что речь идёт о лишении получившего предписание права находиться у себя дома. Даже если некто является собственником жилья, то это жилье вынужден будет покинуть он, а не сторона, признанная жертвой (причём первичное предписание будет, согласно закону, выноситься во внесудебном порядке).

Адвокат Матвей Цзен, комментируя законопроект, остроумно назвал эту меру «бездомным арестом», в противоположность домашнему: там человек может находиться только у себя дома, тут – где угодно, кроме своего дома. Этот бездомный арест может использоваться как для неорганизованного, так и для вполне организованного квартирного рейдерства, для создания условий, в которых лишенный права пользования своим имуществом человек уступит его с меньшим сопротивлением. Например, такая манипуляция может осуществляться при разводе, чтобы более решительно «отжать» квартиру у бывшего супруга.

К каким последствиям может привести такой разгул «феминистской юстиции», показывает случай Испании, где в 2003 году был принят самый жёсткий в Европе «комплексный закон по защите против гендерного насилия». Вот как описывает действие этого закона испанский автор:

«Начинается долгий процесс, в ходе которого вы, вероятно, будете осуждены только одним собственным словом, и в течении которого вы не сможете получить доступ к своему собственному дому, а также, скорее всего, будете уволены с работы…

Согласно этому закону, вина по умолчанию возлагается на мужчину. То есть, даже если это именно он совершил вызов, и именно у него на теле имеются следы, указывающие на насилие, — именно он будет помещён в тюрьму. И ограничительные меры будут наложены именно на него, так что он не сможет вернуться домой, пока женщина по-прежнему находится там. Если мужчина схлопочет обвинение в гендерном насилии, то он лишится опеки над своими детьми, а если он попутно находится в процессе развода, то он, вероятно, потеряет вообще всё.

С момента вступления закона в силу, судьи в Испании испытывали сильное давление, с тем чтобы посадить в тюрьму по этому закону как можно большее количество людей… Мужчину осуждали только со слов женщины, без каких-либо дополнительных доказательств, или даже в случае, когда другие доказательства указывали на невиновность. Однако даже если вас всё-таки признают невиновным, вы по-прежнему будете значиться в списке сексуальных преступников, так как юридически вы считаетесь виноватым с момента, когда женщина озвучивает свое обвинение.

С момента предъявления обвинений женщины также получают особые льготы, поскольку они считаются жертвами… Все судебные издержки по таким процессам оплачивает государство. Чтобы обвинить мужчину, женщине не надо платить ничего».

Результат не замедлил сказаться – с 2003 года в Испании неуклонно растет статистика мужских самоубийств при неизменности числа женских. Общее число покончивших с собой мужчин выросло в два раза – это прямое следствие того, что в результате открытой испанскими феминистками инквизиционной «охоты на мужчин» многие остались без работы, без семьи, без детей, а главное, без собственного дома.

Если до пресс-конференции ещё оставались сомнения в том, что лоббисты российского варианта антисемейного закона просто не осознают его правовых последствий, то теперь карты были открыты. Последствия они осознают и сознательно игнорируют. Особенно откровенен был адвокат сестер Хачатурян Алексей Паршин.

Для начала он сообщил точку зрения своих зарубежных коллег (что России намереваются насильственно пересаживать иностранный опыт, никто и не скрывает), что ложных доносов и оговоров «по их статистике – не больше 2%». Второй его аргумент – мол, если в полицейский участок врывается женщина и кричит, что у неё украли сумочку, никто не бросается в первую очередь проверять, была ли сумочка. Иными словами, устанавливается абсолютная презумпция виновности обвинённого мужчины (характерно, что в ходе пресс-конференции лоббисты наконец-то признали: закон и в самом деле направлен прежде всего против мужчин): «Там разберутся».

Характерно, что в ходе пресс-конференции лоббисты наконец-то признали: закон и в самом деле направлен прежде всего против мужчин. Фото: Nikolay Gyngazov / Globallookpress

Построения Паршина являются, по сути, совершенно циничными и антиправовыми. Когда кто-то кричит, что у него украли сумку, то ищут, прежде всего, вещь, а не вора. Мало того, зачастую нахождение вещи прекращает расследование кражи – была она или нет на самом деле.

В случае же с бытовым насилием уместны примеры скорее с изнасилованиями – изучение довольно большого массива реальных обращений в правоохранительные органы об этом преступлении показывает, что заведомо ложные жалобы очень часты и могут достигать половины случаев за год. Особенно часты они со стороны несовершеннолетних, опасающихся признаться родителям в добровольном характере связи. Не менее часто встречаются и обращения об изнасиловании «постфактум», когда сама связь была добровольной, однако последующее поведение мужчины показалось женщине оскорбительным и обидным (например, после возлияний и ночи страсти случайный «герой-любовник» женщину обокрал). Второе немногим отличается по аморальности от изнасилования, но тем не менее фактическая сторона обвинения оказывается ложной.

Может быть, конечно, остатки давно позабытой протестантской этики делают шведов феноменально честными (правда, когда читаешь детективы Стига Ларссона, в это не верится), но, скорее всего, речь идет об обычном сокрытии статистики, например, причислении к ложному доносу только той лжи, которая была опровергнута в суде. В любом случае призыв ориентироваться на принцип «держи вора, а там разберутся», переданный нам от шведов адвокатом Паршиным, звучит откровенно пугающе и подтверждает, что антисемейный закон – это не про право, а про феминистский суд Линча при соучастии государства.

Не менее показательно было и другое заявление Паршина: «Не может превалировать право собственности над правом на жизнь, правом на здоровье», которым он оправдал «бездомные аресты», которые предполагается налагать на мужчин-«агрессоров». Иными словами, господин Паршин одной репликой отменил 25 и 35 статьи Конституции России, гарантирующие неприкосновенность жилища и право частной собственности.

Спору нет, право на жизнь действительно выше права собственности. Однако в случае законопроекта о «семейно-бытовом насилии» речь идёт не об угрозе жизни или здоровью – защиту от соответствующих угроз должен предоставлять уголовный кодекс. Речь идет, как подчеркнула несостоявшийся премьер Алена Попова, о всех видах насилия – экономическом, физическом, психологическом, сексуальном. И, конечно, право не выслушивать действительно или мнимо обидные замечания не может и не должно ставиться выше права собственности и права на жилище.

Один раз за последние 102 года жилища в России уже были обобществлены и подчинены принципу революционной целесообразности – и это привело к полной разрухе и в клозетах, и в головах. Если речь идёт о реальной серьёзной угрозе преследования, то, если жертва проживает с агрессором под одной его крышей и ей больше некуда идти, необходимо содействие государства в предоставлении ей временного жилья. Но конфискация законного жилья в качестве меры уголовного наказания давным-давно устранена, так как является несправедливостью и фактором социального напряжения. Также ограничивается и изъятие жилья за долги. Никаких оснований вводить для собственников ограничение в пользовании своим жильём в случае фактически внесудебного преследования, осуществляющегося, как нам уже доказали, по принципу «украденной сумки на рынке», не существует. Появление в законе любых ограничений для собственников жилья означало бы полный дефолт нашей правовой системы в самих её основаниях.

Лоббисты антисемейного закона так уверены в своей правоте и поддержке иностранных сил, что сами, в общем-то, не осознают, насколько проговариваются. Высшей инстанцией для них является не народ России, а Страсбург. Депутат ГД Оксана Пушкина так и сказала, мол, в январе ей ехать в Страсбург и, если закон не будет принят, придётся отдуваться перед строгими господами и госпожами за пробелы в российском законодательстве.

Депутат Государственной думы Оксана Пушкина. Фото: Сергей Ведяшкин / АГН «Москва»

Продвигаемый законопроект едва ли не в каждой своей статье противоречит фундаментальным принципам права: презумпции невиновности, недопустимости карать за деяния, которые не признаны законом преступлением, праву на неприкосновенность жилища и частной жизни, праву на семью и воспитание детей. Не учитываются ни уровень несовершенства и коррумпированности нашей правоохранительной системы, ни правовая культура, серьёзно подорванная периодом революционного правосудия, к которому вновь зовут возвратиться феминистки.

При этом о реальных проблемах женщин зашла речь по большому счёту один раз – когда было указано на недостаточное количество центров помощи жертвам насилия. Конечно, и в существовании таких центров есть свои риски: как и любая другая система, они просто могут начать искать себе работу и придумывать её, высасывая те или иные случаи из пальца. Но всё-таки начинать следовало бы с социальной помощи, а не с выстраивания систем внесудебного преследования из участковых и судей. И если такой социальной помощи нет, то ничем, кроме кормёжки «палочной системы» нашей полиции, ситуация не закончится. Причем меры будут приниматься не против самых опасных, а против самых беззащитных. С опасными, как и прежде, будут бояться связываться.

Единственный проблеск вменяемости, который показали лоббисты антисемейного закона – это то, что они стали подчёркивать, что он не предполагает вмешательства в воспитательный процесс в семье, что семейную дисциплину этот закон никак не нарушит. Но вряд ли тут можно видеть что-то большее, чем распределение работы: боевые ювенальщики – это одно, боевые феминистки – другое. Давайте сначала победим мужчин до испанской степени, а потом уже возьмёмся за детей.

Увы, пресс-конференция авторов и апологетов «закона о семейно-бытовом насилии» подтвердила худшие опасения. «Революционная целесообразность» оказывается превыше всего – некогда доказывать, надо трясти (и это, конечно, проливает совершенно иной свет на то же «дело Хачатурян», может, и в их случае дело не в безысходности, а в «революционной целесообразности» убийства?). Перед нами не столько попытка устранить пробелы в законодательстве, оставляющие женщин беззащитными против серьёзных угроз, сколько стремление ввести в России «феминистский суд Линча» по испанскому и шведскому образцу. Попытки, совершенно не отягощённые ясным правосознанием, пониманием фундаментальных основ права и прямо упраздняющие часть конституционных гарантий граждан.

Вопрос об антисемейном законе, таким образом, это совсем не вопрос «мужчины или женщины», и не только вопрос «традиция или феминизм». Это вопрос «Конституция или анархия», «Собственность или грабеж», «Право или произвол». Именно поэтому принятие подобного проекта означало бы откат в развитии нашего правосознания к уровню конфискаций, лагерей, а там недолго и до расстрелов…

Семейные разборки или как посадить бывшего мужа?

Опции темы

Поиск по теме

Семейные разборки или как посадить бывшего мужа?

Сам я форумчанин, но по понятным причинам пишу под псевдонимом.

Есть у меня родственница (назовем ее Р.), жила она с мужем (М.) – вполне адекватным человеком на то время, несмотря на то, что он отсидел 7 (из 10-ти положенных) лет за изнасиловаие и убийство девушки.
Жили в малюсеньком городишке, как говориться “на одном конце пукнешь – на другом услышат”, все про него думали что он одумался или вообще отсидел по ошибке.
Но спустя прау годков совместной жизни муж стал сильно пить и буянить. К тому времени у них уже появилась маленькая дочка.

– декабрь 2010 (дело уже шло к разводу)
М. напился, приехал ночью к матери Р. и избил мать, саму Р. и младшую сестру Р. (тогда еще несовершеннолетнюю)
Они вызвали ментов, потом сняли побои и написали заявления.
От ментов, спустя некоторое время, матери Р. пришла отписка, что дело закрыто, и что М. наказан штрафом рублей 500 (подробностей не знаю).

– 31 января 2011
развод М. и Р.

– с января по июль
М. постоянно дебоширил и мешал жить Р., приходил по ночам и долбился в дверь квартиры, звонил по телефону и угрожал, поджидал вечерами у подъезда и не давал прохода. Та на него в свою очередь вызывала ментов и написала около 10 заяв.

– начало июля 2011
М. пришел к Р. с пистолетом и ножом, стал угрожать и побил ее, она успела вызвать ментов.
Когда менты приехали – ножик М. успел выкинуть, а пистолет не успел и менты его забрали, ну а потом сказали что это же просто обыкновенный “пугач”.
Медосвидетельствование у Р. менты забрали под предлогом “установления тяжести побоев” и больше его ни кто не видел.
В ответ на заявление Р. пришло письмо что М. наказан штрафом рублей 500.

– конец июля 2011
М., выбив дверь, проник в квартиру Р. В то время там ни кого небыло. Разбил телефон и еще кое какую мебель, украл некоторые вещи, кошелек с деньгами и паспорт Р. Придя домой Р. сразу же позвонила ментам и те по горячим следам нашли М. с украденными вещами и паспортом Р.
Но вот кошелька с деньгами уже у него не было, зато было только что купленное пиво, которое он благополучно распивал в гаражах.
Суд дело замял, т.к. украденных вещей по мнению ментов было менее чем на 2 т.руб. (хотя там было не менее чем на 5 т.руб.)

– до отября 2011
М. угрожал звонками, не давал проходу и дебоширил. К тому времени ментов Р. уже перестала вызывать, т.к. поняла что это бесполезно.

– октябрь 2011
М. подкараулил Р. на лестничной площадке и избил ее, когда она вышла из квартиры.
Менты приехали и не стали принимать заяву, типа даже синяков не видать.

– по декабрь 2011
М. угрожал звонками, не давал проходу и дебоширил.

– Декабрь 2011
Здесь был переломный момент, у младшей сестры Р. была свадьба и я приехал на нее (сам я проживаю в другом месте).
На застолье ко мне подбежала взволнованная Р. и попросила защитить ее от внезапно приехавшего М.
Я тогда в курсе был, что у них какие-то проблемы есть, но не знал что все так плохо.
Я вышел на улицу и начал разговаривать с М., тот был пьян и нес всякую фигню, тогда я пригрозил что побъю его и он по быстрому убежал.
На следующий день М. начал угрожать Р. по телефону, потом сломал дверь в подъезде Р. и скрылся, когда я приехал были только менты и свидетели.
Р.написала заяву, и М. вроде как наказали штрафом рублей 500. А его друзья по быстрому сделали дверь в подъезде, чтоб жители не жаловались.

Затем мне через неделю позвонила Р. и рассказала, как М. пришел к молодоженам (сестра Р.), т.к. Р. тогда была у них в частном доме.
М. просто взял палку типа штафетины и начал бить стекла на окнах с улицы. Муж сестры Р. выбежал на улицу и огреб от М. штафетником.
Приехали менты, забрали М., приняли заявы. М. вроде как посадили на 10 суток, но через пару дней его уже видели в городке на свободе.

Я прочувствовав историю, сначала пришел в недоумение. Но потом, узнав что у М. есть знакомые в местной ментовке, и что его отец держит крупное СТО в городке с “хорошми связями”, понял в чем дело.
Тогда я просто решил защитить Р., т.к. защиты ей больше ждать было неоткуда, тупо надавив на М. силой.
Приехал я с 2-мя крепкими друзьями в городок, затем один встретил М. у подъезда (друзей я взял на всякий для дальнейших разборок), немного ему помял личико и объяснил что он не правильно живет.
Он полностью согласислся со мной, очень извинился и сказал что больше не будет неправильно жить.
Но вечером, приняв на грудь, М. осмелел и начал звонить Р. и угрожать ей.
Весь вечер мы прождали М. и его дружков у сестры Р., они нам звонили и угрожали, но приехать и сказать нам в лицо какие мы нехорошие люди так и не решились.

На следующий день мне позвонили “блатные”, оказалось что он их “кореш” и “братан”, и что мы не правильно сделали, избив М. в троем.
Такого поворота я не ожидал, но сделал очень неожиданный для М. ход – взял “смотрящего” нашего поселения с собой и поехал на стрелку.
Т.к. правда была на моей стороне М. крупно попал, и свои же “кореша” его неплохо обули.
Потом через месяцок М. опять позвонил с угрозами Р., и “кореша” его еще разок обули.

Вроде все хорошо закончилось, так нет же, неделю назад у М. опять выросли крылья.
Дело в том, что за эти 4-ре месяца почти все те “кореша” погибли или сели в места не столь отдаленные.
А новые “кореша” оказались не совсем “братаны” М. и обули его за очередной его косяк (не связанный с Р.).
И по ходу они его прижали конкретно, т.к. М. много раз повторял что терять ему уже нечего.
Вчера вечером он выследил Р. у дома и утащив ее в гаражи полночи ее избивал, так же хотел изнасиловать, но свет фар случайной машины помог Р. убежать.

Взвесив все произошедшее мы пришли к выводу, что М. скорее всего связался с ментами и хочет что мы снова забили стрелку, а там нас повяжут менты за ОПГ.
(есть очень веские основания полагать так)

Завтра Р. пойдет в ментовку писать заяву и снимать побои.

Можно ли как-нибуть законно упрятать М. за решетку?
В городке конечно все куплено, но есть ведь вариант выйти на областной уровень.
Другое дело сколько ему дадут? Т.к. оставлять его на свободе уже не возможно и опасно для Р., а силовым методом действовать очень рисково, дадут ведь как за путнего((

Нарожает блин земля уродов((( И куда бабы смотрят, когда замуж идут.

Сожитель – это. Права и обязанности сожителей

Теоретически для создания крепкой семьи достаточно лишь любить друг друга и испытывать непреодолимое желание жить под одной крышей. Вот только это мнение ошибочно, хотя и создает иллюзию независимости для обоих супругов. Ну и что, если о таких взаимоотношениях говорят с усмешкой, не воспринимая их всерьез. Это дело лично каждого. Но отбросим всякого рода предрассудки и поговорим о самом понятии нетрадиционного союза партнеров, а также выясним, чем оно опасно для обоих. Какие же особенности «гражданского брака»? Какими правами наделен каждый из супругов? И кто такой сожитель. Это лишь малая часть вопросов, которые мы здесь рассмотрим.

Отличие сожительства от официального брака

Итак, в отличие от классического брачного союза, который официально регистрируется и скрепляется штампами в паспорте, «гражданский брак» называется так лишь формально. Поскольку такая семья официально нигде не числится, она и не может позиционироваться как союз. Скорее, это сожительство, подразумевающее совместное проживание на одной жилой площади. При этом «гражданский муж» именуется как сожитель (это название считается альтернативой официального супруга), а «жена», соответственно, зовется сожительницей.

Второй важный момент. Из-за отсутствия официальной фиксации брака оба супруга лишаются защиты со стороны действующего Семейного кодекса. Это означает, что в случае расставания партнерам будет трудно, например, разделить имущество. Для того чтобы было понятно, насколько сожители уязвимы друг перед другом, следует пролить свет на их реальные права.

Сожительство с точки зрения закона

Как мы уже и говорили, права сожителя строго ограничены. Напомним, что действие Семейного кодекса распространяется лишь на супругов, официально состоящих в браке. Например, оба партнера обязаны нести ответственность за совместно нажитое имущество, а также детей, рожденных в классическом брачном союзе. В случае потери трудоспособности одного из супругов второй обязан ухаживать за пострадавшим и, конечно, материально его обеспечивать. При разводе такие обязанности с него снимаются.

При официальном расставании все общее имущество, включая недвижимость и автотранспорт, делится между супругами. В отдельных случаях все гражданские споры решаются при помощи суда.

Способен ли «гражданский муж» разделить имущество?

Все договоренности и обязанности «гражданских супругов» существуют лишь на словах. Они условные, поэтому не имеют никакой юридической силы. И если изначально ваши будни наполняет романтика и отсутствие каких-либо официальных обязательств, то позднее могут возникнуть проблемы. Например, частым предметом для споров является имущество сожителей, на которое права гражданского мужа, впрочем, как и жены, не распространяются. Другое дело, если после расставания оба партнера остаются в прекрасных взаимоотношениях и решают вопрос дележа полюбовно. Однако это встречается крайне редко.

То же самое касается детей. Неофициально живущей в браке и разведенной даме трудно подавать официальный запрос на алименты. Как и отцу ребенка после расторжения гражданского брака невероятно сложно отстоять свои права в суде и, например, оставить его у себя. Такие судебные процессы возможны, но принятие решения по ним может затянуться на долгие годы.

Может ли неофициальный супруг отсудить квартиру или дом?

Случается так, что после расставания бывший сожитель начинает угрожать владелице квартиры. Мол, отберу жилплощадь, а тебя и ребенка выгоню на улицу. Всякое бывает. Так вот, при отсутствии его прописки в доме он не имеет на это никакого права. Правда, небольшой процент негативного исхода событий для обиженной дамы все есть.

Но в этом случае сожителю предстоит еще доказать факт своего проживания. В качестве доказательств подойдут свидетельские показания и, например, квитанции об оплате коммунальных услуг.

Когда можно претендовать на раздел имущества после разрыва?

Теоретически сожитель в квартире может претендовать на раздел имущества. Вот только перед ним предстанет непростая задача доказать, что нажитое в таком браке имущество было общим. В качестве доказательств подойдут, например, свидетельства друзей и родственников, выписки по банковским картам, квитанции об оплате и договора кредита, чеки и другие документы. Порой для таких целей используют письма, включая электронные, переписку в соцсетях.

Но даже при столь большом выборе доказательств найти те, которые примет суд, не так и просто. Например, чтобы письмо было пропущено представителями Фемиды, сначала нужно подтвердить его авторство. И только после этого следует заверить его нотариально. По аналогии комментарии и переписку в соцсетях можно увековечить при помощи скрина, а после и отдать на подпись нотариусу.

Как предотвратить проблемы с дележом имущества?

Для того чтобы заранее предотвратить возможные неприятности с дележом общего имущества, следует изначально провести ряд профилактических мер. К примеру, при покупке крупных вещей необходимо оформлять их на свое имя. Таким образом вы автоматически станете собственником, а ваш партнер не сможет на них претендовать в случае разрыва отношений.

Как обстоит дело с кредитным имуществом?

Намного сложнее все обстоит, когда в доме сожитель или его пассия оформили на себя кредит. Например, это может быть участие в долевом строительстве. Но поскольку такой займ подтверждается документально, второй супруг не сможет на него претендовать априори. И это при всем при том, что второй супруг вполне мог участвовать в погашении банковской ссуды.

Более того, если один из сожителей окажется неплатежеспособным, по окончании судебных разбирательств (со стороны банка) он вполне может лишиться своего имущества или жилплощади. И это несмотря на то, что оно было нажито в гражданском браке и неофициально считалось общим.

Дабы избежать подобных кредитных проблем, стоит внимательно изучать банковский договор и при необходимости его корректировать. Например, в нем можно указать на признание прав общей долевой собственности, прописать случаи разделения имущества в случае расставания и т. д.

Законна ли продажа недвижимости в гражданском браке?

Случается так, что ваш сожитель (это один из самых распространенных случаев с недвижимостью) вдруг решает продать квартиру, в которой ранее совместно проживали муж и жена.

Если бы данный союз был официальным, то на осуществление данного действия понадобилось бы письменное разрешение от вашей второй половины. При отсутствии штампа в паспорте владелец недвижимости имеет полное право продать или подарить ее без разрешения своего партнера.

Жилье и прописка сожителя

Если квартира или дом находятся в вашей собственности, но в ней проживает сожитель (прописан), это еще не дает ему право претендовать на ее часть при разводе. По словам опытных юристов, решить данный вопрос можно в судебном порядке. Благодаря поданному иску реально выписать его со своей жилплощади на основании того, что он не является официальным мужем и даже членом вашей семьи.

Для сравнения: если бы брак был официальным, то сожитель точно так же мог бы претендовать на проживание в квартире, но не на ее часть. Выписать его, как и в случае с гражданским супругом, можно было бы через суд.

Права на наследство гражданских супругов

В случае кончины одного из супругов могут возникнуть вопросы, связанные с дележом наследства. Вот только в Семейном кодексе такого понятия, как сожитель матери или сестры, например, нет. Есть муж и жена. Следовательно, права наследства на неофициальную пассию усопшего не распространяются. Согласно закону, на них может рассчитывать лишь официальная супруга, относящаяся в данном случае к наследникам первой очереди. Но, помимо нее, на это право могут претендовать дети и родители мужа.

Однако гражданская жена вполне может доказать факт своего иждивенства (на основании ст. 1148 ГК РФ). Например, если она сможет указать на свою финансовую и физическую несостоятельность, а также полную зависимость от скоропостижно скончавшегося. Но даже если это удастся, то к дележу наследства могут подключиться реальные родственники мужа, к примеру, его дети от первого брака.

Рождение ребенка в незаконном браке

Жить под одной крышей с человеком, нежелающим принимать на себя какие-либо обязательства, это одно. Но вот когда в такой фиктивной семье появляется ребенок, дело принимает совсем непредсказуемый оборот. В таких ситуациях муж может согласиться на быструю роспись и узаконить ваши отношения либо оставить все как есть и признать факт отцовства. Последний вариант предполагает получение официального документа регистрации ребенка под фамилией супруга и выдачу свидетельства об установлении отцовства.

Вот только сожитель – это непредсказуемый человек, который может и отказаться фиксировать свои родительские права. Решить проблему поможет суд (на основании статьи 49 СКРФ). В качестве доказательств отцовства представителями Фемиды могут быть рассмотрены не только показания свидетелей, но и результаты медицинской экспертизы. И только после положительного исхода суда гражданская жена может подать вторичный иск на взыскание с отца ее малыша алиментов.

Как видите, неофициальный брачный союз является условно-формальным. Поэтому все права и обязанности сторон крайне ограничены и сжаты. Доказать свою правоту после расставания можно. Вот только зачем все усложнять, если есть такое понятие, как официальный брак?!